Неточные совпадения
«Молодые люди до этого не охотники», — твердил он ей (нечего
говорить, каков был в тот день обед: Тимофеич собственною персоной скакал на утренней заре за какою-то особенною черкасскою говядиной;
староста ездил в другую сторону за налимами, ершами и раками; за одни грибы бабы получили сорок две копейки медью); но глаза Арины Власьевны, неотступно обращенные на Базарова, выражали не одну преданность и нежность: в них виднелась и грусть, смешанная с любопытством и страхом, виднелся какой-то смиренный укор.
— Была я у генеральши Богданович, я
говорила тебе о ней: муж — генерал,
староста Исакиевского собора, полуидиот, но — жулик. Она — бабочка неглупая, очень приметлива, в денежных делах одинаково человеколюбиво способствует всем ближним, без различия национальностей. Бывала я у ней и раньше, а на этот раз она меня пригласила для беседы с Бердниковым, — об этой беседе я тебе после расскажу.
— А вам — зачем
старосту? — спросил печник. — Пачпорт и я могу посмотреть. Грамотный. Наказано — смотреть пачпорта у проходящих, проезжающих, —
говорил он, думая явно о чем-то другом. — Вы — от земства, что ли, едете?
— Все грустит по муже, —
говорил староста, указывая на нее просвирне в кладбищенской церкви, куда каждую неделю приходила молиться и плакать безутешная вдова.
— Хорошо вам
говорить, — заметил Обломов, — вы не получаете от
старосты таких писем…
— Ну, напиши к исправнику: спроси его,
говорил ли ему
староста о шатающихся мужиках, — советовал Тарантьев, — да попроси заехать в деревню; потом к губернатору напиши, чтоб предписал исправнику донести о поведении
старосты.
— Да, беззаботный! — сказал Обломов. — Вот я вам сейчас покажу письмо от
старосты: ломаешь, ломаешь голову, а вы
говорите: беззаботный! Откуда вы?
— Вот внук мой, Борис Павлыч! — сказала она
старосте. — Что, убирают ли сено, пока горячо на дворе? Пожалуй, дожди после жары пойдут. Вот барин, настоящий барин приехал, внук мой! —
говорила она мужикам. — Ты видал ли его, Гараська? Смотри же, какой он! А это твой, что ли, теленок во ржи, Илюшка? — спрашивала при этом, потом мимоходом заглянула на пруд.
— А ты послушай: ведь это все твое; я твой
староста… —
говорила она. Но он зевал, смотрел, какие это птицы прячутся в рожь, как летают стрекозы, срывал васильки и пристально разглядывал мужиков, еще пристальнее слушал деревенскую тишину, смотрел на синее небо, каким оно далеким кажется здесь.
Кажется, я миновал дурную дорогу и не «хлебных» лошадей. «Тут уж пойдут натуральные кони и дорога торная, особенно от Киренска к Иркутску», —
говорят мне. Натуральные — значит привыкшие, приученные, а не сборные. «Где
староста?» — спросишь, приехав на станцию… «Коней ладит, барин. Эй, ребята! заревите или гаркните (то есть позовите)
старосту», —
говорят потом.
Староста обратился к толпе, спрашивая, кто
говорил? но все молчали; вскоре в задних рядах поднялся ропот, стал усиливаться и в одну минуту превратился в ужаснейшие вопли. Исправник понизил голос и хотел было их уговаривать. «Да что на него смотреть, — закричали дворовые, — ребята! долой их!» — и вся толпа двинулась. Шабашкин и другие члены поспешно бросились в сени и заперли за собою дверь.
Тут
староста уж пошел извиняться в дурном приеме,
говоря, что во всем виноват канцлер, что ему следовало бы дать знать дня за два, тогда бы все было иное, можно бы достать и музыку, а главное, — что тогда встретили бы меня и проводили ружейным залпом. Я чуть не сказал ему a la Louis-Philippe: «Помилуйте… да что же случилось? Одним крестьянином только больше в Шателе!»
«Межемерия, межемерия!» —
говорят мужики с тем видом, с которым в 12 году
говорили: «Француз, француз!» Является
староста поклониться с миром.
Я с горестью передал дьячку ответ светской власти.
Староста, напротив, успокоительно
говорил ему...
«Ты, мол, в чужой деревне не дерись», —
говорю я ему, да хотел так, то есть, пример сделать, тычка ему дать, да спьяну, что ли, или нечистая сила, — прямо ему в глаз — ну, и попортил, то есть, глаз, а он со
старостой церковным сейчас к становому, — хочу, дескать, суд по форме.
В Муртене префект полиции, человек энергический и радикальный, просил нас подождать у него,
говоря, что
староста поручил ему предупредить его о нашем приезде, потому что ему и прочим домохозяевам было бы очень неприятно, если б я приехал невзначай, когда все в поле на работе.
Сам флигель-адъютант первый, сменив гнев на милость,
говорил, что он «никакого зла сделать
старосте не хочет, что он хотел его проучить, что пусть его посудят да и отпустят».
И этот пьяный вор, уличенный лабазником, снова явился священнодействовать при том же
старосте, который так утвердительно
говорил мне, что он украл «шкатунку», с тем же дьячком на крылосе, у которого теперь паки и паки в кармане измеряли скудельное время знаменитые часы, и — при тех же крестьянах!
Так что ежели, например,
староста докладывал, что хорошо бы с понедельника рожь жать начать, да день-то тяжелый, то матушка ему неизменно отвечала: «Начинай-ко, начинай! там что будет, а коли, чего доброго, с понедельника рожь сыпаться начнет, так кто нам за убытки заплатит?» Только черта боялись; об нем
говорили: «Кто его знает, ни то он есть, ни то его нет — а ну, как есть?!» Да о домовом достоверно знали, что он живет на чердаке.
Староста мнется, словно не решается
говорить.
Староста церкви
говорил, правда, что они на другой же год померли от чумы; но тетка моего деда знать этого не хотела и всеми силами старалась наделить его родней, хотя бедному Петру было в ней столько нужды, сколько нам в прошлогоднем снеге.
Да скорее же, а то я тебя… —
говорил он, подняв плеть над головою дрожащего
старосты.
— Эй ты, ежовая голова, выходи! — заявлял
староста, постукивая палкой в оконную раму без стекол. — Добром тебе
говорят…
«Вот она, страда-то, настоящая-то страда, батюшка Алексей Степаныч, —
говорил главный
староста.
На такие речи
староста обыкновенно отвечал: «Слушаю, будет исполнено», — хотя мой отец несколько раз повторял: «Я, братец, тебе ничего не приказываю, а
говорю только, не рассудишь ли ты сам так поступить?
Я с новым твоим
старостой и
говорить не стану: больно речист».
Вечером,
говоря со
старостой, отец мой сказал: «Все у вас хорошо, да воды только нет.
Я вслушался, что десятник вполголоса
говорил Евсеичу: «Скажи
старосте, что он? али заснул? — не шлет подвод за обмолоченной дикушей».
У них был какой-то
староста, который
говорил моему отцу, чтоб он не всем верил, и что многие из них вовсе не перевозчики, и чтобы мы положились во всем на него.
— Что это такое, что он
говорит? — спрашивал полковник все еще продолжавших стоять перед ним Ивана и
старосту Кирьяна.
— Все запишут! — отвечал ему с сердцем Вихров и спрашивать народ повел в село. Довольно странное зрелище представилось при этом случае: Вихров, с недовольным и расстроенным лицом, шел вперед; раскольники тоже шли за ним печальные; священник то на того, то на другого из них сурово взглядывал блестящими глазами. Православную женщину и Григория он велел
старосте вести под присмотром — и тот поэтому шел невдалеке от них, а когда те расходились несколько, он
говорил им...
— «О, вижу ясно, что у тебя в гостях была царица Маб!» — все тут же единогласно согласились, что они такого Меркуцио не видывали и не увидят никогда. Грустный Неведомов читал Лоренцо грустно, но с большим толком, и все поднимал глаза к небу. Замин, взявший на себя роль Капулетти,
говорил каким-то гортанным старческим голосом: «Привет вам, дорогие гости!» — и больше походил на мужицкого
старосту, чем на итальянского патриция.
— Помнится, старостой-то ты не так
говорил?
— Тятька
говорит — это от неурожая все! Второй год не родит у нас земля, замаялись! Теперь от этого такие мужики заводятся — беда! Кричат на сходках, дерутся. Намедни, когда Васюкова за недоимки продавали, он ка-ак треснет
старосту по роже. Вот тебе моя недоимка,
говорит…
Ты
говори, любезный, не бойся! ты представь себе, что перед тобою не князь, а твой добрый
староста…
— Не надо! — крикнула она и вдруг спохватилась, Вспомнилась ей Людмила Михайловна; вспомнилось и то, что еще в Петербурге ей
говорили, что всего пуще надо бояться ссор с влиятельными лицами; что вот такая-то поссорилась с
старостой, и была вытеснена; такая-то не угодила члену земской управы, и тоже теперь без места.
А
староста точно слышит этот голос и
говорит...
— Угорели же, паря, —
говорил староста, осматривая тяжело дышавшую тройку.
— Мне угодно объясниться с вами, — отвечал помещик, садясь без приглашения хозяина на стул, — супруга ваша поручала одному моему ямщику передать моему почтовому
старосте, что вы недовольны той платой, которую мы, почтосодержатели, платили прежнему господину почтмейстеру, то есть по десяти рублей с дуги, и желаете получать по пятнадцати! Плата такая,
говорю вам откровенно, будет для всех нас обременительна!..
Потом прибежал деревенский
староста и рассказал, что пришли на село в побывку два солдата; один
говорит: скоро опять крепостное право будет; а другой
говорит: и земля, и вода, и воздух-все будет казенное, а казна уж от себя всем раздавать будет.
— Батюшка боярин, — сказал он, — оно тово, может быть, этот молодец и правду
говорит: неравно
староста отпустит этих разбойников. А уж коли ты их, по мягкосердечию твоему, от петли помиловал, за что бог и тебя, батюшка, не оставит, то дозволь, по крайности, перед отправкой-то, на всяк случай, влепить им по полсотенке плетей, чтоб вперед-то не душегубствовали, тетка их подкурятина!
Но, сбегав раза два в трактир, и мужики становились бойчее, на ругань отвечали руганью, на шутки — шутками; к полудню почти все они были выпивши, и споры их с покупателями нередко разрешались боем. Являлся базарный
староста Леснов, приходил Анкудин и другой будочник — Мохоедов; пьяных и буянов отправляли в пожарную. Солидные люди, внушительно крякая,
говорили мужикам...
О чём бы ни заговорили — церковный
староста тотчас же начинал оспаривать всех, немедленно вступал в беседу Ревякин, всё скручивалось в непонятный хаос, и через несколько минут Смагин обижался. Хозяин, не вмешиваясь в разговор, следил за ходом его и, чуть только голоса возвышались, — брал Смагина за локоть и вёл в угол комнаты, к столу с закусками, угрюмо и настойчиво
говоря...
— Помочь-то помог; он было опять стал припадать, так Карп Кондратьич другого лекарства закатил: «Ты,
говорит, боярских милостей не понимаешь; я пять рублей пролечил на тебя, а ты не выздоровел, мошенник!» Ну, и, знаете, по-русски; с тех пор и не пьет. Я вам пришлю
старосту. Ну, а уж я не вытерпела бы, узнала бы, куда это шляется этот молодчик.
— Что бы вам посоветоваться с крестовоздвиженским церковным
старостою: удивительно лечит; возьмет простого пенного,
поговорит над ним, даст хлебнуть больному и сам остальное выпьет, больше ничего, а тому так и начнут бесенята казаться и разные адские наваждения, — ну как рукой и снимет!
— Доброе дело, доброе дело… —
говорил о. Крискент и сейчас же прибавил: — Воздадите Божие Богови, а кесарево кесарю. Непременно нужно будет Брагина в церковные
старосты выбрать, а то Нилу Поликарпычу трудно справляться.
Но вот приходит раз мужик Архар, он был в хуторе вроде
старосты, и
говорит...
— Мы ее хотели к заседателю, а заседатель от страсти сам бежал. Мужики и
говорят: «Нам, Архар Иваныч, ее куда же? такую лядащенькую; а ты, брат, промеж нас набольший, ты
староста — ты и бери».
— А тут урядник с
старостой — шасть: слова, что ли, не те, кто ее разберет, да и в холодную, только и пожила. Несут ее, матушку, мужики жалеют, да мне и самому жалко, я и
говорю: не бойсь, машинка! теперь не секут. Ей-Богу, правда, на этом месте провалиться!
Вино и брага приметно распоряжали их словами и мыслями; они приметно позволяли себе больше вольностей, чем обыкновенно, и женщины были приметно снисходительней; но оставим буйную молодежь и послушаем об чем
говорили воинственные пришельцы с седобородыми старшинами? — отгадать не трудно!.. они требовали выдачи господ; а крестьяне утверждали и клялись, что господа скрылись, бежали; увы! к несчастию казаки были об них слишком хорошего мнения! они не хотели даже слышать этого, и урядник уже поднимал свою толстую плеть над головою
старосты, и его товарищи уж произносили слово пытка; между тем некоторые из них отправились на барский двор и вскоре возвратились, таща приказчика на аркане.